Хитрости енотовидной собаки
Этот зверь (далее по тексту – енот) был завезен с Дальнего Востока в Европейскую часть России в предвоенные годы и к настоящему времени встречается повсеместно, где есть леса, перелески, кустарники, тростники вдоль водоемов – то есть естественные укрытия вблизи воды
Енот – зверь всеядный, поэтому проблем с кормовой базой у него не возникает.
К зимней полуспячке он нагуливает приличный слой жира.
Снятие шкурки и ее первичная обработка доставляют много мороки.
Охота по чернотропу проводится в основном с собаками различных пород, а случайные встречи с ним довольно редки.
С наступлением морозов и выпадением снега они залегают в полуспячку, как правило, парами в укромных местах: под валежинами, в норах, в густой траве. В этот период найти их можно только случайно.
А вот в феврале, во время оттепелей, еноты выбираются из своих укрытий «на разминку» – освободиться от «продуктов жизнедеятельности».
В это время, особенно если выпал мягкий снежок, охота на енотов может быть результативной и интересной даже без собаки. Впрочем, обнаружив свежий след, не обольщайте себя легкой добычей.
По набродам придется поползать, по буреломам, густейшим зарослям ивняка или тростника, «понырять» в ямки-овраги. Чтобы найти выходной след из какой-либо крепи, не один раз придется сделать круговую обрезку.
Даже при небольшом участке предполагаемой лежки отыскать енота непросто, особенно если охотник один. Дело в том, что он при опасности, не в пример зайцу или лисице, не «делает ноги», а наоборот, еще плотнее вжимается в землю в своем укрытии и не совершает даже малейшего движения (как иногда норка или куница).
Выдержке енота могут позавидовать многие представители животного мира, она является одним из факторов его высокой выживаемости.
Приведу несколько примеров, подтверждающих способность енотов к затаиванию. Бригада из трех человек в февральскую оттепель нашла свежие следы двух енотов. Недолгое тропление привело в болотину с высокой осокой местами едва ли не по пояс, засыпанной снегом. Небольшая обрезка показала: зверьки здесь.
Начали поиск, пиная и прощупывая ногами кочки под толстым слоем снега. Одного нашли быстро, а второго никак не обнаружим. Для устойчивости племянник стоит на двух кочках. Он готов к выстрелу, если енот куда-то шмыгнет, а мы двое продолжаем «прощупывание» и протаптывание.
Найти не можем, зверь как сквозь землю провалился. Решили прекратить поиски и немного передохнуть. (Раньше тоже бывали случаи, когда не удавалось отыскать хитреца в завалах, хотя место залегания ориентировочно было определено).
Племянник Коля, сходя с кочек, вдруг почувствовал, что одна из них под травой и снегом какая-то необычная. Пнул ногой – и кочка оказалась предметом наших поисков. Терпел, бедняга, признаков жизни не подавал, притворялся кочкой! Если бы мы поторопились уйти, остался бы живым.
Аналогичный случай был и у автора этих строк. Однажды, где-то в середине марта, на лыжной прогулке с приятелями и женами, обходили краем большое болото, чтобы выйти к дачам. Погода стояла тихая, солнечная, наст ослаб, «ноздреватый» снег уже проваливался, но под кронами хвойных деревьев еще был крепкий – идти было легко.
Только миновали небольшой ручеек, вытекающий из болота узкой ленточкой, как я обнаружил непонятный след (остальные участники прогулки были не охотники): какой-то зверек что-то тащил, но тающий снег не давал четкой «картинки».
Отправив компанию домой готовить обед, сам пошел по следу, ведущему к болоту. В куртине густых елок, где морозец еще держал корочку льда, следы были более четкими, и по ним я понял, что зверек этот – енот, а тащил он не добычу, а капкан, оставивший на снегу характерный след.
Основной принцип охоты – «добирать подранка», так как зверек с капканом не может выжить. Пошел по следу, предположив, что енот заляжет в ближайших кустах на берегу болота. Но не тут-то было! Сквозь кусты он пролез, а дальше следы повели в болото.
Там были глубокие торфяные карьеры, и между ними – заснеженные гребни берегов, местами заросшие тростниками. На открытом пространстве при ярком солнце снег стал рыхлым, узкие лыжи проваливались глубоко в снег, и при каждом шаге лыжу нужно было поднимать вверх.
Другой задачей было не свалиться с крутого берега в карьер с водой. В этом хорошую помощь оказывали лыжные палки. Всякий раз, подходя к очередной куртине тростника, надеялся, что енот залег в нем, но след упорно тянулся дальше.
Так я «прополз» более ста метров и хотел уже прекратить «погоню», но тут в ближайшем кустике тростника, метрах в пятнадцати, мелькнула знакомая мордочка. Когда цель рядом, шаг ускоряется, забывается усталость. И вот я у нужной точки, а зверя не видно.
Обошел вокруг – нет выхода, но у оснований пучков тростника есть несколько нор в снегу. Стал раскапывать – внизу между стеблями много пустот, где бы мог укрыться енот. Пришлось снять лыжи.
Под ногами слякоть и жижа, но поскольку я уже весь промок выше колен, то на грязь не обращал внимания. Одной лыжей расчищал снег, сверху сыпался новый, я его притаптывал и так расширял круг поисков. Площадка уже стала кругом радиусом 1,5–2 метра. Ее поверхность представляла собой утоптанный мокрый снег, переплетенный стеблями тростника и осоки, а енота все не было.
От упорных трудов я весь взмок. Пора уже было присоединяться к общей компании, ждущей меня обедать, но напоследок, вспомнив события, упомянутые выше, решил провести «углубленную» проверку. Задней узкой частью лыжи начал протыкать поверхность площадки до земли по схеме «строчной разведки».
Пробивать снежно-травяной слой до мягкой земли было нетрудно, и таким образом я шел слева направо с интервалом 20-30 сантиметров, пока вдруг «пятка» лыжи не уперлась во что-то мягкое и упругое.
Разгреб снег и осоку – и вот он, предмет поисков, весь в мокром торфе, с закрытыми глазами, почти бездыханный. Взял за «воротник»… По пробитому следу выходить проще, но с грузом тяжелей, поэтому уже вне болота, на чистой полянке, на торчащем из снега пне, решил отдохнуть, положив енота на снег.
Через несколько минут он открыл глаза, тихонько повернул голову, осмотрелся и сделал попытку убежать, но ему мешал капкан. Зверолов, поставивший его, совершил ошибку, привязав его мягкой стальной проволокой диаметром около 1 мм, которая, многократно перекрутившись, лопнула. По-видимому, попытки вырваться енот предпринимал долгое время.
Передняя нога у зверька уже была сломана, и «клещи» капкана удерживали его за шкуру. Отпускать енота не имело смысла, так как трехногому зверьку выжить было бы непросто. Пришлось его забрать.
Приведу еще несколько примеров из встреч с енотами, где его выручали выдержка и хладнокровие. В давние времена, когда с енотами я еще мало встречался, в сухую тихую октябрьскую погоду, не желая лазить по болотам за утками, я вышел на «промысел» тетеревов, с заходом в хвойный лес за рябчиками (в ту пору их у нас было в достатке, так как не было еще в наших краях «свиноферм» и даже случайных кабанов).
Проходя по краю убранного поля, поднял косача и чисто «уронил» его в расположенный рядом край болотца с высокой осокой. Раздвигая ее «косы», я скоро увидел на черных проходах между кочками белое подхвостье петуха.
Поднимая его, почувствовал резкий запах енота – значит, держится где-то здесь, не проходной. Присев как можно ниже, на «полусогнутых», стал заглядывать под развесистые «кроны» кочек, обходя каждую с разных сторон. И вот буквально в двух шагах вижу хвост и заднюю ногу.
Стрелять – испорчу шкуру, да заодно и приятную охоту, начало которой только что было положено. Решил для интереса выгнать «зверюгу» на край поля, до которого были считанные шаги. Обошел его со стороны головы и начал раскачивать правой ногой траву перед ним, стоя на одной левой, полагая, что он «со страху» ринется в сторону поля, а я на чистом месте попробую его хотя бы выцелить.
Стрелять не собирался. Ан нет, он среагировал наоборот: рванул между моих ног, зацепил мою единственную опору, едва меня не уронив, и был таков. Сделав пару кругов по осоке, я его уже не обнаружил, да и не хотелось. И хорошо, что с ним не связался: рябчик в тот день откликался на манок исключительно хорошо – приятно вспомнить.
И еще, совсем коротко. В период «бабьего лета» к нам в деревню приехал дядя на охоту. Поскольку наш первый совместный выход с ним был накануне 1950 года по тетеревам из лунок (я тогда сделал свой первый выстрел по зайцу, оказавшийся результативным), то и сейчас решили не мочить ноги по уткам, а пойти вдоль сжатых полей по тетеревам, а попутно – по коростелям и бекасам.
Проходя мимо небольшой высохшей болотинки с осокой, я увидел уходящую от меня «змейку» качающихся вершинок осоки. Решив, что там коростель, я сделал несколько быстрых шагов в ту сторону. Но коростель не поднялся. Раздвинув стволом ружья (это была ижевская одностволка) концы осоки, увидел голову енота.
Подозвал дядьку, шедшего неподалеку, чтобы он своим сапогом прижал енота, поскольку я был в кедах и побоялся, что енот укусит за ногу. «Где твой енот?» – подойдя, спросил дядька. Я снова раздвинул осоку, он поднял ногу, чтобы наступить на зверя, но тот мгновенно шмыгнул в траву и в кусты. Немая сцена.
Если бы енот не выдержал и побежал, когда я в первый раз раздвинул осоку, то сгоряча я, может быть, и выстрелил бы по нему, а так, благодаря «смелости характера», он благополучно выжил.
В заключение хочется пожелать охотникам, чтобы они охотились на енота. Как уже было сказано выше, это зверь всеядный – употребляет в пищу все, с чем может справиться: птенцов, пернатых, зайчат, яйцекладки гнездящихся на земле птиц. Поэтому в угодьях он не должен быть многочисленным, регулировать поголовье надо охотникам, поскольку естественных врагов у енота практически нет, не считая волков.
В советские годы шкурка енота ценилась на уровне шкурки лисицы, енот был желанным трофеем и пресс охоты на него был значителен. Но сейчас стимул пропал: заготконтор нет, меха стране не нужны, хотя какой-то сбыт найти можно у частников.
Post
Хитрости енотовидной собаки
Этот зверь (далее по тексту – енот) был завезен с Дальнего Востока в Европейскую часть России в предвоенные годы и к настоящему времени встречается повсеместно, где есть леса, перелески, кустарники, тростники вдоль водоемов – то есть естественные укрытия вблизи воды
Енот – зверь всеядный, поэтому проблем с кормовой базой у него не возникает.
К зимней полуспячке он нагуливает приличный слой жира.
Снятие шкурки и ее первичная обработка доставляют много мороки.
Охота по чернотропу проводится в основном с собаками различных пород, а случайные встречи с ним довольно редки.
С наступлением морозов и выпадением снега они залегают в полуспячку, как правило, парами в укромных местах: под валежинами, в норах, в густой траве. В этот период найти их можно только случайно.
А вот в феврале, во время оттепелей, еноты выбираются из своих укрытий «на разминку» – освободиться от «продуктов жизнедеятельности».
В это время, особенно если выпал мягкий снежок, охота на енотов может быть результативной и интересной даже без собаки. Впрочем, обнаружив свежий след, не обольщайте себя легкой добычей.
По набродам придется поползать, по буреломам, густейшим зарослям ивняка или тростника, «понырять» в ямки-овраги. Чтобы найти выходной след из какой-либо крепи, не один раз придется сделать круговую обрезку.
Даже при небольшом участке предполагаемой лежки отыскать енота непросто, особенно если охотник один. Дело в том, что он при опасности, не в пример зайцу или лисице, не «делает ноги», а наоборот, еще плотнее вжимается в землю в своем укрытии и не совершает даже малейшего движения (как иногда норка или куница).
Выдержке енота могут позавидовать многие представители животного мира, она является одним из факторов его высокой выживаемости.
Приведу несколько примеров, подтверждающих способность енотов к затаиванию. Бригада из трех человек в февральскую оттепель нашла свежие следы двух енотов. Недолгое тропление привело в болотину с высокой осокой местами едва ли не по пояс, засыпанной снегом. Небольшая обрезка показала: зверьки здесь.
Начали поиск, пиная и прощупывая ногами кочки под толстым слоем снега. Одного нашли быстро, а второго никак не обнаружим. Для устойчивости племянник стоит на двух кочках. Он готов к выстрелу, если енот куда-то шмыгнет, а мы двое продолжаем «прощупывание» и протаптывание.
Найти не можем, зверь как сквозь землю провалился. Решили прекратить поиски и немного передохнуть. (Раньше тоже бывали случаи, когда не удавалось отыскать хитреца в завалах, хотя место залегания ориентировочно было определено).
Племянник Коля, сходя с кочек, вдруг почувствовал, что одна из них под травой и снегом какая-то необычная. Пнул ногой – и кочка оказалась предметом наших поисков. Терпел, бедняга, признаков жизни не подавал, притворялся кочкой! Если бы мы поторопились уйти, остался бы живым.
Аналогичный случай был и у автора этих строк. Однажды, где-то в середине марта, на лыжной прогулке с приятелями и женами, обходили краем большое болото, чтобы выйти к дачам. Погода стояла тихая, солнечная, наст ослаб, «ноздреватый» снег уже проваливался, но под кронами хвойных деревьев еще был крепкий – идти было легко.
Только миновали небольшой ручеек, вытекающий из болота узкой ленточкой, как я обнаружил непонятный след (остальные участники прогулки были не охотники): какой-то зверек что-то тащил, но тающий снег не давал четкой «картинки».
Отправив компанию домой готовить обед, сам пошел по следу, ведущему к болоту. В куртине густых елок, где морозец еще держал корочку льда, следы были более четкими, и по ним я понял, что зверек этот – енот, а тащил он не добычу, а капкан, оставивший на снегу характерный след.
Основной принцип охоты – «добирать подранка», так как зверек с капканом не может выжить. Пошел по следу, предположив, что енот заляжет в ближайших кустах на берегу болота. Но не тут-то было! Сквозь кусты он пролез, а дальше следы повели в болото.
Там были глубокие торфяные карьеры, и между ними – заснеженные гребни берегов, местами заросшие тростниками. На открытом пространстве при ярком солнце снег стал рыхлым, узкие лыжи проваливались глубоко в снег, и при каждом шаге лыжу нужно было поднимать вверх.
Другой задачей было не свалиться с крутого берега в карьер с водой. В этом хорошую помощь оказывали лыжные палки. Всякий раз, подходя к очередной куртине тростника, надеялся, что енот залег в нем, но след упорно тянулся дальше.
Так я «прополз» более ста метров и хотел уже прекратить «погоню», но тут в ближайшем кустике тростника, метрах в пятнадцати, мелькнула знакомая мордочка. Когда цель рядом, шаг ускоряется, забывается усталость. И вот я у нужной точки, а зверя не видно.
Обошел вокруг – нет выхода, но у оснований пучков тростника есть несколько нор в снегу. Стал раскапывать – внизу между стеблями много пустот, где бы мог укрыться енот. Пришлось снять лыжи.
Под ногами слякоть и жижа, но поскольку я уже весь промок выше колен, то на грязь не обращал внимания. Одной лыжей расчищал снег, сверху сыпался новый, я его притаптывал и так расширял круг поисков. Площадка уже стала кругом радиусом 1,5–2 метра. Ее поверхность представляла собой утоптанный мокрый снег, переплетенный стеблями тростника и осоки, а енота все не было.
От упорных трудов я весь взмок. Пора уже было присоединяться к общей компании, ждущей меня обедать, но напоследок, вспомнив события, упомянутые выше, решил провести «углубленную» проверку. Задней узкой частью лыжи начал протыкать поверхность площадки до земли по схеме «строчной разведки».
Пробивать снежно-травяной слой до мягкой земли было нетрудно, и таким образом я шел слева направо с интервалом 20-30 сантиметров, пока вдруг «пятка» лыжи не уперлась во что-то мягкое и упругое.
Разгреб снег и осоку – и вот он, предмет поисков, весь в мокром торфе, с закрытыми глазами, почти бездыханный. Взял за «воротник»… По пробитому следу выходить проще, но с грузом тяжелей, поэтому уже вне болота, на чистой полянке, на торчащем из снега пне, решил отдохнуть, положив енота на снег.
Через несколько минут он открыл глаза, тихонько повернул голову, осмотрелся и сделал попытку убежать, но ему мешал капкан. Зверолов, поставивший его, совершил ошибку, привязав его мягкой стальной проволокой диаметром около 1 мм, которая, многократно перекрутившись, лопнула. По-видимому, попытки вырваться енот предпринимал долгое время.
Передняя нога у зверька уже была сломана, и «клещи» капкана удерживали его за шкуру. Отпускать енота не имело смысла, так как трехногому зверьку выжить было бы непросто. Пришлось его забрать.
Приведу еще несколько примеров из встреч с енотами, где его выручали выдержка и хладнокровие. В давние времена, когда с енотами я еще мало встречался, в сухую тихую октябрьскую погоду, не желая лазить по болотам за утками, я вышел на «промысел» тетеревов, с заходом в хвойный лес за рябчиками (в ту пору их у нас было в достатке, так как не было еще в наших краях «свиноферм» и даже случайных кабанов).
Проходя по краю убранного поля, поднял косача и чисто «уронил» его в расположенный рядом край болотца с высокой осокой. Раздвигая ее «косы», я скоро увидел на черных проходах между кочками белое подхвостье петуха.
Поднимая его, почувствовал резкий запах енота – значит, держится где-то здесь, не проходной. Присев как можно ниже, на «полусогнутых», стал заглядывать под развесистые «кроны» кочек, обходя каждую с разных сторон. И вот буквально в двух шагах вижу хвост и заднюю ногу.
Стрелять – испорчу шкуру, да заодно и приятную охоту, начало которой только что было положено. Решил для интереса выгнать «зверюгу» на край поля, до которого были считанные шаги. Обошел его со стороны головы и начал раскачивать правой ногой траву перед ним, стоя на одной левой, полагая, что он «со страху» ринется в сторону поля, а я на чистом месте попробую его хотя бы выцелить.
Стрелять не собирался. Ан нет, он среагировал наоборот: рванул между моих ног, зацепил мою единственную опору, едва меня не уронив, и был таков. Сделав пару кругов по осоке, я его уже не обнаружил, да и не хотелось. И хорошо, что с ним не связался: рябчик в тот день откликался на манок исключительно хорошо – приятно вспомнить.
И еще, совсем коротко. В период «бабьего лета» к нам в деревню приехал дядя на охоту. Поскольку наш первый совместный выход с ним был накануне 1950 года по тетеревам из лунок (я тогда сделал свой первый выстрел по зайцу, оказавшийся результативным), то и сейчас решили не мочить ноги по уткам, а пойти вдоль сжатых полей по тетеревам, а попутно – по коростелям и бекасам.
Проходя мимо небольшой высохшей болотинки с осокой, я увидел уходящую от меня «змейку» качающихся вершинок осоки. Решив, что там коростель, я сделал несколько быстрых шагов в ту сторону. Но коростель не поднялся. Раздвинув стволом ружья (это была ижевская одностволка) концы осоки, увидел голову енота.
Подозвал дядьку, шедшего неподалеку, чтобы он своим сапогом прижал енота, поскольку я был в кедах и побоялся, что енот укусит за ногу. «Где твой енот?» – подойдя, спросил дядька. Я снова раздвинул осоку, он поднял ногу, чтобы наступить на зверя, но тот мгновенно шмыгнул в траву и в кусты. Немая сцена.
Если бы енот не выдержал и побежал, когда я в первый раз раздвинул осоку, то сгоряча я, может быть, и выстрелил бы по нему, а так, благодаря «смелости характера», он благополучно выжил.
В заключение хочется пожелать охотникам, чтобы они охотились на енота. Как уже было сказано выше, это зверь всеядный – употребляет в пищу все, с чем может справиться: птенцов, пернатых, зайчат, яйцекладки гнездящихся на земле птиц. Поэтому в угодьях он не должен быть многочисленным, регулировать поголовье надо охотникам, поскольку естественных врагов у енота практически нет, не считая волков.
В советские годы шкурка енота ценилась на уровне шкурки лисицы, енот был желанным трофеем и пресс охоты на него был значителен. Но сейчас стимул пропал: заготконтор нет, меха стране не нужны, хотя какой-то сбыт найти можно у частников.
Location is not set
